Неточные совпадения
К тому времени я уже два года жег
зеленую лампу, а однажды, возвращаясь вечером (я не считал нужным, как сначала, безвыходно сидеть дома 7 часов), увидел человека в цилиндре, который смотрел на мое
зеленое окно не то с досадой, не то с презрением. «Ив — классический дурак! — пробормотал тот человек, не замечая меня. — Он ждет обещанных чудесных вещей… да, он хоть имеет надежды, а я… я почти разорен!» Это были вы. Вы прибавили: «Глупая шутка. Не стоило бросать
денег».
Ликейцы обещали привезти быков, рыбы,
зелени за
деньги и уехали.
Прежде всего они спросили, «какие мы варвары, северные или южные?» А мы им написали, чтоб они привезли нам кур,
зелени, рыбы, а у нас взяли бы
деньги за это, или же ром, полотно и тому подобные предметы. Старик взял эту записку, надулся, как петух, и, с комическою важностью, с амфазом, нараспев, начал декламировать написанное. Это отчасти напоминало мерное пение наших нищих о Лазаре. Потом, прочитав, старик написал по-китайски в ответ, что «почтенных кур у них нет». А неправда: наши видели кур.
Тут же, вероятно для очищения совести, приткнулись две комнаты — одна бильярдная, а другая — читальня; впрочем, эти две комнаты по большей части оставались пустыми и служили только для некоторых таинственных tete-a-tete, когда писались безденежные векселя, выпрашивались у хорошего человека взаймы
деньги, чтобы отыграться; наконец, здесь же, на плетеных венских диванчиках, переводили свой многомятежный дух потерпевшие за
зеленым полем полное крушение и отдыхали поклонники Бахуса.
Так открыл торговлю солдат, выезжая по воскресеньям с своим
зеленым сундуком. А потом он сколотил из досок балаган и разложил товар по прилавку. Дальше явилась лавчонка вроде хлевушка. Торговля шла у солдата хорошо, потому что он стал давать поденщицам в долг под двухнедельную выписку, а получать
деньги ходил прямо в контору. Через два месяца
зеленый сундук явился уж с крупой, солью и разным приварком.
К изучению французского языка и хороших манер не имеет он ни малейшего пристрастия, а любит больше смотреть, как
деньги считают, или же вот заберется к подвальному и смотрит, как
зеленое вино по штофикам разливают, тряпочкой затыкают, да смолкой припечатывают.
Посчитали, и оказалась такая прорва, что буржуа даже
позеленел от злости при мысли, что эту прорву наполнил он из собственного кармана и что все эти
деньги остались бы у него, если б он в 1852 году, с испуга, не предал бандиту февральскую республику.
Тут он выхватил из кармана бумажник, рванул из него пачку кредиток и стал перебирать их дрожащими пальцами в неистовом припадке нетерпения. Видно было, что ему хотелось поскорее что-то разъяснить, да и очень надо было; но, вероятно чувствуя сам, что возня с
деньгами придает ему еще более глупый вид, он потерял последнее самообладание:
деньги никак не хотели сосчитаться, пальцы путались, и, к довершению срама, одна
зеленая депозитка, выскользнув из бумажника, полетела зигзагами на ковер.
— Что за подлость и что за глупость! —
позеленел от злости Петр Степанович. — Я, впрочем, это предчувствовал. Знайте, что вы меня не берете врасплох. Как хотите, однако. Если б я мог вас заставить силой, то я бы заставил. Вы, впрочем, подлец, — всё больше и больше не мог вытерпеть Петр Степанович. — Вы тогда у нас
денег просили и наобещали три короба… Только я все-таки не выйду без результата, увижу по крайней мере, как вы сами-то себе лоб раскроите.
Потом он откопал маленький, покрытый
зелёной плесенью кошелёк, а в нём оказалось больше рубля
денег.
Кучки
денег на
зеленом столе росли, а с ними росло и оживление игроков.
Который так гордился своим дворянским происхождением, который с таким самодовольством носил свой
зеленый раззолоченный мундир, который окруженный лестию сыпал
деньги своим льстецам, не требуя даже благодарности, которому стоило только мигнуть, чтоб женщина кинулась в его объятия — да!
Мои желания и желания тетушки тоже вполне отвечали тому, чего хотели Спиридон и Бориска. Никто не хотел встретить праздник в чужом доме, в Кромах. Притом же тетушка была недоверчива и мнительна, а с нею теперь была такая значительная сумма
денег, помещавшаяся в красного дерева шкатулочке, закрытой чехлом из толстого
зеленого фриза.
Ухмыляясь, он протянул ей руку с
зеленой бумажкой; она осторожно вытянула
деньги из толстых пальцев.
И во сколько раз счастливее их те старые и молодые туристы, которые, не имея
денег, чтобы жить в отелях, живут где придется, любуются видом моря с высоты гор, лежа на
зеленой траве, ходят пешком, видят близко леса, деревни, наблюдают обычаи страны, слышат ее песни, влюбляются в ее женщин…
Деревья также показались Алеше отменно красивыми, хотя притом очень странными. Они были разного цвета: красные,
зеленые, коричневые, белые, голубые и лиловые. Когда посмотрел он на них со вниманием, то увидел, что это не что иное, как разного рода мох, только выше и толще обыкновенного. Министр рассказал ему, что мох этот выписан королем за большие
деньги из дальних стран и из самой глубины земного шара.
Максима Федоровича мы застали за очень приятным занятием… Красный от удовольствия и улыбающийся, он сидел за своим
зеленым столом и, как книгу, перелистывал толстую пачку сторублевых бумажек. По-видимому, на расположение его духа мог влиять вид даже чужих
денег.
— Э, да ведь вы, голубчик, мы знаем вас! Вы человек денежный! В некотором роде собственник! — подмигивал Полояров; — у вас
деньга водится!.. Одолжите, если не можете пяти, хоть
зеленую… Ей-Богу, честное слово, отдам, как только получу.
Было время, когда кассиры грабили и наше Общество. Страшно вспомнить! Они не обкрадывали, а буквально вылизывали нашу бедную кассу. Наутро нашей кассы было обито
зеленым бархатом — и бархат украли. А один так увлекся, что вместе с
деньгами утащил замок и крышку. За последние пять лет у нас перебывало девять кассиров, и все девять шлют нам теперь в большие праздники из Красноярска свои визитные карточки. Все девять!
Теперь благодаря огромному наезду англичан, их потребностям, их вкусу и их
деньгам старый мост сломали и на его месте сделали цокольную, прямую, как палка, набережную; на набережной построили прямые четвероугольные пятиэтажные дома; а перед домами в два ряда посадили липки, поставили подпорки, а между липками, как водится,
зеленые лавочки.
Кругом каждого стола сидят играющие мужчины и женщины, а кругом их стоят в несколько рядов также играющие, не находящие себе места и принужденные играть стоя и бросать свои
деньги на
зеленое поле через головы сидящих.
Он, «оставя все дела монастырские, сбежал неведомо куда», а с ним «из церкви Благовещения из алтаря не стало разных церковных из шкафы вещей, — поясов шалевых красных; великой рукии, четыре материи
зеленые; локоть восемь штофу разноцветного; кружку кошельковую сломано и
денег полтора рубля взято.